В последнее время все чаще говорят о технологии психотронной или парапсихической войны. Говорят как о крайне нежелательном, но достаточно вероятном будущем. Пока никто не решился предсказать точные сроки пришествия этой напасти. Но очень многие предчувствовали такую возможность — и совсем недавно, и несколько десятков лет тому назад. Среди последних нельзя не назвать Гарольда Грина, профессора права Вашингтонского университета. Не он первый обратил внимание, что научно-технический "прогресс" может повлечь за собой и нежелательные последствия, что развитие науки и техники несет реальную опасность уничтожения человеческих жизней и духовных ценностей. Одним из первых, отметил Г. Грин, кто осознал эту проблему, был американский генерал Хаймен Риковер, призвавший юристов выполнить свой гражданский долг — "защитить общество от буйства науки и техники". При этом, считает Г. Грин, юридические и этические мотивы должны дополнять друг друга: "Когда зарождается новая отрасль науки или техники, — писал Г. Грин, — надо смотреть далеко вперед. Совсем нетрудно изобрести новшества, чрезвычайно перспективные для ограниченного применения, но влекущие столь опасные последствия, что благоразумнее их не придумывать. Например, несмотря на явную стратегическую перспективность, захотим ли мы развивать технику чтения мыслей на расстоянии, если будем заранее знать, что в конечном итоге любой желающий сможет за 500 долларов купить машину, читающую чужие мысли. Смотреть вперед—значит задумываться о том, как защитить людей от нежелательных последствий использования новой техники".
Г. Грин написал эти слова в 1969 году. Можно пойти и дальше вглубь времен, но мы остановимся на 1947 годе, когда Дж. Б. Райн —основатель современной парапсихологии и один из честнейших исследователей пси-феноменов, допустив, что уже открыт способ произвольно управлять этими явлениями, попытался нарисовать мысленную картину предполагаемых последствий такого развития событий. Это открытие, посчитал тогда Дж. Б. Райи, вскоре должно было бы изменить весь мир человеческих отношений: "Последствия для дела мира,—предсказывал он,—должны быть буквально грандиозными. Военные планы и хитроумные замыслы любого рода, в любом месте мира, можно будет наблюдать и раскрывать. При таком разоблачении кажется невероятным, чтобы снова где-нибудь возникла война. Любое секретное оружие и стратегические замыслы противника будут обнаружены. Нации смогут ослабить свою подозрительную боязнь к взаимным секретным махинациям". Однако вскоре, уже в самом начале 50-х годов, руководимая Дж. Б. Райном лаборатория парапсихологии Дьюкского университета приступила к выполнению первых заказов военного ведомства США. Какие мотивы стояли за этим решением? Желание приблизить сроки открытия способа управления пси-феноменами и тем самым приблизить время, когда войны станут невозможны? Сейчас об этом можно только гадать.
И все же у читателя могут возникнуть вопросы. Не преувеличивают ли авторы — вместе с их коллегами как в нашей стране, так и за рубежом — грозящую всем нам опасность? Хуже того, не есть ли она всего навсего плод досужего домысла или даже больного воображения? Давайте разберемся.
Читатель, ознакомившийся с содержанием предыдущих глав этой книги, вряд ли станет отрицать, что все возрастающее внимание отдельных представителей высших эшелонов власти ведущих стран мира к военно-прикладным аспектам пси-исследований и к уникальным возможностям использования полученных знаний есть результат развития, охватывающего достаточно длительный промежуток времени. И возникло оно — это внимание — не сейчас, не вдруг, не на пустом месте. Мы подробно рассмотрели основные этапы процесса возникновения, развития и усиления внимания к военно-прикладным аспектам пси-исследований, начиная с послевоенных времен. В первые послевоенные годы, пожалуй, лишь один Дж. Б. Райи попытался оценить положительные последствия овладения пси-феноменами в интересах сохранения и укрепления мира на Земле. Наступившая вскоре эпоха противостояния и холодной войны, эпоха идеологического, психологического и экономического противоборства неизбежно требовала разработки и принципиально новых видов оружия. Ситуация еще более обострилась, когда США лишились монополии на ядерное оружие'. И совсем не случайно именно с начала 50-х годов начинает развиваться набирающая силу устойчивая волна поисковых и прикладных пси-исследований. Не были забыты и фундаментальные пси-исследования. Все они в конечном счете ориентировались на военно-прикладное использование полученных результатов.
Одновременно с этим было развернуто обсуждение тех стратегических преимуществ, которыми будет обладать страна, первой достигшая успеха в создании психотронного или пси-оружия. Обладание им со временем стало сравниваться с преимуществами монопольного владения ядерным оружием. В этой связи соответствующие круги ряда стран Запада неоднократно выражали или инспирировали тревогу по поводу своего возможного отставания в этой области. Напомним: в США высказывались соображения, что угроза такого отставания может потребовать учреждения чрезвычайной программы общенационального масштаба, подобной Манхэттенскому проекту; отмечалось, что реализация этой программы сопряжена с чрезвычайным риском: если будет затрачено слишком много средств, а исходом окажется тупик, то тем, кто принял решение о реализации подобной программы, не позавидуешь. С другой стороны, если потенциальные возможности будут проигнорированы, а вероятный противник добьется успеха в создании пси-оружия, то результаты окажутся еще печальнее. При этом ответственность принимающих подобные решения крайне осложняется тем, что в наше время "отдалённые" концепции регулярно становятся реальностью, и в результате то, что считалось научной фантастикой, может оказаться жестокой правдой. С этими соображениями связано и постоянное внимание Запада к оценке состояния и перспектив развития пси-исследований в других, в том числе и противостоящих Западу, странах мира. Все это—показатель важности приложенных усилий и серьезности надежд, возлагаемых в отношении перспектив монопольного владения психотронным оружием.
А что же наша страна? Какова ее позиция в этом отношении, в том числе и с точки зрения Запада? На суперобложку вышедшей в 1978 году в США книги американских журналистов Г. Гриса и У. Дика "Новые советские парапсихологические открытия" было вынесено заключение ее авторов о том, что в СССР достигнут такой прогресс в контроле над мозгом и в области парапсихологии, что "Кремль уже сейчас готов приспособить эти знания для военного использования. Летом 1977 года стало ясно, что СССР рассматривает парапсихологию как серьезное дело — точка зрения, которую мы на Западе больше не можем игнорировать". В этой же книге утверждается: "От агентов ЦРУ пришли сообщения, что русские могут телепатически влиять на поведение людей, изменять их эмоции или здоровье и даже убивать на большом расстоянии, используя только парапсихические силы".
18 мая 1979 года газета "Франс-суар" напечатала статью "Русские парапсихологи "отдают приказы" Картеру". Статья знакомит читателя с книгой Г. Гриса "Новые колдуны Кремля". Согласно Г. Грису, Кремль мобилизовал восемь тысяч парапсихологов, разослав их в свои посольства и консульства, где они якобы официально числятся секретарями и переводчиками, а тем временем выполняют свою деликатную и экстравагантную миссию, а именно: "Когда, например, президент Картер встречается с советским послом в Вашингтоне, этот последний всегда является в сопровождении переводчика, задача которого состоит не столько в том, чтобы переводить его высказывания, сколько в том, чтобы передавать определенные приказы в подсознание главы американской исполнительной власти. Так объясняется заключение неожиданных соглашений и возникновение некоторых необъяснимых поворотов" — естественно, в американской внешней политике. Для достижения этих целей, продолжает "Франс-суар", принимаются необходимые усилия: "Шесть высших школ парапсихологии функционируют в Москве, Киеве, Одессе, Ленинграде, Новосибирске и Алма-Ате. В них обучаются 40 000 студентов".
Не надо забывать, в какой период все это писалось. Г. Грис и У. Дик, и автор статьи в "Франс-суар" решали свои задачи. Как, впрочем, и известный политический обозреватель газеты ЦК КПСС "Правда" Юрий Жуков, ответивший на эти публикации статьей "Рекорд вранья", напечатанной в газете "Правда" от 31 мая 1979 года под рубрикой "Нравы буржуазной прессы". Отметим лишь, что содержание этих противоборствующих материалов относилось не столько к психотронной, сколько к идеологической войне тех трудных лет. Но времена меняются, и, несомненно, к лучшему. Чтобы оценить эту перемену, вспомним корректно-доброжелательную, с оттенком юмора статью Л. Борисова "Хау ду ю ду, Барабашка!", напечатанную в "Строительной газете" 4 февраля 1989 года, то есть через десять лет после публикации статьи "Рекорд вранья". Л. Борисов, описывая продолжающийся интерес ряда высокопоставленных государственных деятелей США, в частности, сенаторов К. Пелла и Ч. Роуза, а также Пентагона и ЦРУ к военным аспектам пси-исследований, слегка иронизирует над ненаучным, по его мнению, характером информации, на которой замешан этот интерес. Л. Борисов также отмечает новую — "ввиду позитивных перемен, происходящих в коммунистических странах"—позицию сенатора Ч. Роуза, который предлагает, в изменившихся условиях, обмениваться парапсихологической информацией с СССР и КНР. Весьма примечательна и концовка статьи Л. Борисова: "Как же так, спросит читатель, а где же критика позиции американского журнала, который, не утруждая себя анализом фактов, публикует такого рода ненаучную информацию? Этого, честно говоря, хотелось бы избежать. Ведь, чего доброго, обидятся на нас коллеги из "ЮС ньюс" и в отместку припомнят "Строительной газете" публикации про Барабашку — некое таинственное явление, обнаруживавшее себя легким стуком. А нужно ли нам сводить счеты? Лучше давайте, как призывает сенатор Чарли Роуз, обмениваться информацией по такого рода проблемам".
Конечно, взгляды журналистов — Г. Гриса и У. Дика, Ю. Жукова и Л. Борисова — не равнозначны взглядам парапсихологов-профессионалов. С этой точки зрения целесообразно привести соответствующие высказывания профессионалов, в частности, неоднократно нами упоминаемых Р. Тарга и К. Харари. 13 середине 80-х годов они высказывали определенное беспокойство в связи с рядом нежелательных, по их мнению, тенденций в развитии советских пси-исследований. Поскольку, отмечали Р. Тарг и К. Харари, СССР официально поддерживал пси-исследования еще с начала 20-х годов, он накопил некоторый, возможно опасный, потенциал в этом отношении. Что же касается американских пси-исследований, то все работы в области дальновидения и большинство других пси-исследований США за несколько последних десятилетий, считают Р. Тарг и К. Харари, были сосредоточены на разработке парапсихологических методов получения информации о предметах и событиях, недоступной обычным органам чувств. Исключением были несколько экспериментов с попытками воздействия человека на компьютеры или на генераторы случайных чисел *.
* Согласно подсчетам американских парапсихологов Д. Редина и Р. Нельсона, в период с 1959 по 1987 годы были опубликованы результаты 832 экспериментальных работ, выполненных 68 различными исследователями, цель которых состояла в выяснении возможности пси-воздействия человека на электронные генераторы случайных чисел. Большая часть этих работ была проведена в США, поэтому говорить о всего лишь нескольких экспериментах подобного рода никак нельзя. (Об одном таком эксперименте см. №2 за 1999 год статью "Исследования..." - прим. ред.).
Вместе с тем они подчеркивают, что пси-исследования в СССР ("которые, конечно же, контролируются Советским правительством") направлены на развитие пси-способностей в качестве средств дистанционного влияния на поведение человека. По их мнению "многие советские исследователи проводят потенциально агрессивные эксперименты, где их главная цель — дистанционное воздействие парапсихическими средствами на поведение и эмоции людей и животных *.
* Объективности ради следует сказать, что и в США ведутся исследования возможности дистанционного пси-воздействия на человека и животных. Примером могут служить работы У. Броуда из "Майнд сайнс фаундейшн", начатые еще в 1976 году.
Это,—считают они,—продолжение начавшихся еще в прошлом веке усилий по разработке средств гипнотического управления поведением человека на расстоянии".
В этой связи Р. Тарг и К. Харари призывают своих советских коллег придать их работам более гуманный характер: надо прекратить парапсихически останавливать лягушачьи сердца, вызывать ожоги на коже человека и другие столь же агрессивные демонстрации. Эти же авторы пишут, что СССР смог получить о пси-исследованиях в США "много полезной информации из американской прессы, в беседах с американскими учеными и с помощью более скрытых методов, о которых мы можем только гадать".
С другой стороны, по словам бывшего директора ЦРУ Ст. Тернера, произнесенных летом 1977 года, "русские изучают лиц, которые утверждают, что способны читать мысли и "посылать" самих себя на секретные встречи и в будущее время". Согласно Тернеру, "разведка США обнаружила, что Советский Союз тратит деньги и время, исследуя, могут ли оккультные и парапсихические методы оказаться полезными для шпионажа за другими нациями".
Заметим, что глава ЦРУ утверждал, что русские только изучают пси-феномены, тратя на это время и деньги. Он не утверждал, что русские уже используют пси-феномены в военно-стратегических целях, но то же самое нередко говорится и в отношении США. Таким образом, обе державы, выходит, пока лишь тратят время и деньги на создание пси-оружия. Поэтому на вопрос, могут ли они начать войну с его применением, напрашивается отрицательный ответ: нет, не могут — по причине отсутствия такового.
Ответ на вопрос, грядет ли психотронная война, можно поискать и в иной плоскости. Поставим такой поп-рос: насколько реально военно-прикладное использование пси-феноменов? Для получения квалифицированного ответа естественно обратиться к мнению парапсихологов-профессионалов. Практически в течение всего послевоенного периода они весьма сдержанно оценивали перспективы военно-прикладного использования феномена пси. Мы знаем, что Дж. Б. Раин еще в 1947 году пришел к выводу о потенциальной значимости пси-феноменов, но исключительно в интересах сохранения мира на Земле. Единственное, что тогда, по мнению Дж. Б. Раина, мешало этому, так это то, что экстрасенс не имел обратной связи с объектом, о котором он парапсихически получал информацию: экстрасенс, писал Дж. Р. Райи, "нуждается только в том, чтобы знать, когда он угадывает правильно. То, что он будет иметь это дополнительное знание — вопрос только времени".
За прошедшие с тех пор свыше сорока лет практически ничего не изменилось — экстрасенс по-прежнему не знает, правильно он "угадал" или нет. Естественно, что подобное "угадывание" не может быть основой не только стратегических, но даже и тактических решений.
"Действительно ли мы стоим на грани развязывания гонки парапсихического оружия? Заслуживающие доверия исследователи в этом сомневаются", — утверждала газета "Нью-Йорк тайме" в номере от 10 января 1984 года; У. Броуд, автор статьи, озаглавленной "Говорят, что Пентагон сосредотачивается на военном использовании ЭСП", приводит в подтверждение высказанного им сомнения слова Ст. Криппнера, бывшего президента Парапсихологической ассоциации: "Большинство парапсихологов скептически относятся к вероятному использованию парапсихических явлений в военных или стратегических целях, поскольку имеющиеся данные свидетельствуют о том, что эти эффекты едва различимы, слабы и крайне непредсказуемы".
Чуть раньше, в период с 30 ноября по 1 декабря 1983 года в США состоялась представительная закрытая конференция по вопросам практического применения пси-явлений. Мы уже писали о ней в предпоследнем разделе пятой главы. Мнения участников этой конференции разделились. Одни, например Р. Тарг и К. Харари, настаивали на том, что, скажем, такой пси-феномен, как дальновидение, уже пригоден для прикладного использования. Другие же не были столь категоричны. Так, Р. Г. Джан и его коллеги из Принстонского университета утверждали, что парапсихология страдает от преждевременных попыток практического использования пси-феноменов. Исследователь Эдвард Ф. Келли прямо заявил, что практическое применение пси-феноменов преждевременно.
Напомним также, что журнал "Нейчур" в 1986 году назвал "причудой" намерение исследовательского Комитета по будущим средствам связи Министерства связи и почт Японии включить в сферу своих интересов феномен телепатии. Как "отдаленную перспективу" охарактеризовала эту затею и парапсихологическая печать. С. Отани из японской Академии национальных сил самообороны, один из членов исследовательского Комитета по будущим средствам связи, заявил: "В научном плане мы еще не достигли той стадии, чтобы практически использовать телепатию". Один из токийских корреспондентов журнала "Нейчур" упрекнул японских исследователей в том, что они стали решать проблемы практического использования пси-феноменов еще до начала фундаментальных исследований в этой области.
И, наконец, вспомним составленный тремя ведущими парапсихологами США "Ответ на исследование парапсихологии Национальным научно-исследовательским советом" Национальной академии наук США. Этот Совет, как известно, в конце 1987 года дал отрицательное заключение на официальный запрос Пентагона оценить военно-прикладной потенциал пси-феноменов. Авторы "Ответа" упрекают Совет в том, что последний не обратил внимания на ряд работ, свидетельствующих в пользу военно-прикладного потенциала пси-явлений. Они перечисляют эти работы. Их немного: исследования Рызла (1966 год), Карпентера (1975 год) и Путхофа (1985—1986 годы). Авторы ответа признают, что ни один уважающий себя парапсихолог не утверждает, что уже достигнуто практическое использование пси-способностей, но считают, что общая тенденция склоняется в пользу такой возможности.
Западные парапсихологи-профессионалы с редкостным единодушием отрицательно отвечают на вопрос о реальности прикладного и тем более военно-прикладного использования потенциала пси-феноменов, по крайней мере в настоящее время. И они никоим образом не грешат против истины. Но во всех этих случаях они обсуждают, причем весьма квалифицированно, военно-прикладной потенциал естественных пси-феноменов, своего рода носителем которых является человек. И почти ничего не говорят об аналогичном потенциале соответствующих технических устройств, например, психотронных генераторов. Все это достаточно любопытно и наводит на некоторые интересные размышления.
Когда на Западе все же раздаются высказывания о военном потенциале психотронных технических устройств, то их отличает крайняя неопределенность. Так, например, Джон Уайт, под чьей редакцией в 1988 году в Великобритании вышел сборник статей "Парапсихическая война: факт или вымысел?", оговаривает в предисловии, что о психотронных видах оружия наверняка можно утверждать лишь немногое. Американский исследователь С. Б. Скотт Джонс в рецензии на эту книгу особо упирает на то обстоятельство, что явное отсутствие надежных доказательств наличия психотронных видов оружия, а также результатов использования потенциалов психотроники и пси-феноменов в мирных целях — наиболее важные моменты при решении вопроса о том, что есть пси-война: факт или вымысел? Скотт Джонс, правда, предполагает наличие психотронной техники в СССР (при этом оговаривает, что его предположение не основано на каких-либо доказательствах). Но если бы это было так, продолжает он, были бы заметны и результаты применения этой техники в чрезвычайных обстоятельствах, например, во время известных событий в Тбилиси в апреле 1988 года. Но и в тех исключительных условиях как будто бы ограничились лишь газом "черемуха" и дубинками. Вместе с тем Скотт Джонс все же допускает, что части широко известного спецназа могли бы быть укомплектованы психотронным оружием.
Эти свои мысли Скотт Джонс высказал на страницах июньского номера "Журнала парапсихологии" за 1989 год. Не появились ли с той поры какие-либо новые аргументы в пользу предположения об использовании психотронной техники в СССР? Появились, но они также выглядят не очень-то убедительно. На них мы уже останавливались в главах второй и третьей. Рассмотрим еще один такой аргумент.
В газете духовной оппозиции "День", в номере 18 за май 1992 года напечатана небольшая статья "Кремлевские "зомби". Ее автор—директор Центра биомедтехнологий Юрий Мамин анализирует некоторые, по его мнению, "странности", связанные с днями августовского 1991 года путча в Москве. Он пытается найти признаки вмешательства в события тех августовских дней (или воздействия на них) при помощи психотронных генераторов.
Ю. Мамин вновь, как до него это делали уже многие, приводит высказывание Т. Дичева, что именно в те августовские дни с целью воздействия на психику защитников "Белого дома" в болгарском городе Варна пришвартовался американский крейсер "Белкап", "с борта которого велось направленное излучение психической энергии", и что такой же прибор действовал и в Москве. Где же? Ю. Мамин вспоминает предшествующие дням путча события: "Вначале странный пожар на верхних этажах американского посольства в Москве, куда почему-то упорно не хотели пускать наших пожарных. В ту пору газеты терялись в догадках о причинах пожара. Все дело в том, — пишет Ю. Мамин,—что на сегодняшний день КПД аппаратуры психотронного воздействия очень мал, отсюда — большие энергетические затраты. Я не думаю, — продолжает он, — что профессиональные инженеры не смогли просчитать надежность электрической подводки. Скорее всего не были учтены характеристики поглощения элементов здания — отсюда и самовозгорание. Ну а позже мы стали свидетелями осаждения американского посольства желающими покинуть СССР, причем в основном людьми, которые ранее об этом и не помышляли".
Ю. Мамин отмечает и другие "странности": попытки сжечь боевые машины пехоты, идущие не в направлении "Белого дома", поведение Б. Н. Ельцина — с точки зрения его безопасности ему следовало бы выступить с балкона "Белого дома", а он держал речь с брони танка. "Дальше, — пишет Ю. Мамин, — мы наблюдали заключительную фазу психического воздействия: народ неосознанно стал крушить памятники, не имеющие к событиям никакого отношения".
Все эти и некоторые другие не отмеченные Ю. Маминым "странности" могли бы служить неким косвенным доказательством использования в те августовские дни психотронной техники, если бы... Если бы каждая из этих "странностей" не имела бы другого, более правдоподобного объяснения!
Ну, например: столь ли уж неосознанно москвичи стали крушить памятники тоталитарного режима? Отнюдь нет: вполне осознанно, очень дружно, и лишь непосредственное вмешательство Б. Н. Ельцина остановило это естественное проявление народного гнева. Далее, общеизвестна личная смелость президента России: именно она и вознесла его на броню танка! А американское посольство желающие покинуть СССР осаждали после путча потому, что просто-напросто изменилась ситуация: то, о чем осаждавшие ранее даже и не смели помыслить (знали — бесполезно!), после провала путча стало возможным. И так далее, и тому подобное...*
* В частности, можно добавить, что капитан американского крейсера "Белкап", думается, так же удивится "заданию", возложенному на него Т. Дичевым, как тридцать лет тому назад удивился капитан американской атомной подводной лодки "Наутилус", услыхав о телепатическом "задании", возложенном на "Наутилус" знаменитым Жаком Бержье. История и здесь, похоже, повторяется.
Так что и этот аргумент в пользу свидетельства о применении в СССР психотронной техники следует признать неубедительным.
Стоит, пожалуй, еще раз напомнить читателю весьма сдержанную оценку уровня психотронного потенциала нашей страны, данную доктором технических наук Ф. Р. Ханцеверовым и доктором философских наук В. А. Чудиновым. Он, этот уровень, по их мнению, невысок.
Тем не менее основания для беспокойства есть. Соответствующие работы ведутся во многих странах мира и в сумме могут дать определенный результат. Проблема опасности, связанной с такими разработками, к сожалению, не может быть снята с повестки дня. В настоящее время угрозы развязывания психотронной войны действительно нет. Но она может стать жестокой реальностью в будущем.